После смерти Феликса Четвертого должна была состояться коронация Льва Десятого. Коронация льва — всегда пышная церемония: золотая карета, выстроенные в парадной форме войска, усыпанная жемчугом корона на красной подушечке и гости, приглашенные со всех концов света. Словом, настоящий винегрет из программы бродячего цирка. Пальчики оближешь, а может, и локотки!
Церемониймейстер принц Леонид был дядей молодого короля. Три дня и три ночи наставлял он его, что нужно делать и чего — не нужно: здесь — поклониться матери-королеве, там — поприветствовать знатных гостей. И в течение всей церемонии, упаси бог, не отправить в рот какого-нибудь глупого мышонка, если тот случайно попадется ему в когти.
— Во время коронации кушать нельзя, понятно?
— Понятно.
— И никаких транзисторных приемников!
А молодой король до безумия любил транзисторные приемники. Даже в бассейн он брал с собой приемник, чтобы не пропустить последние известия с футбольного чемпионата.
И великий день наступил. Наступил
раньше обычного, потому что уже в три часа утра зазвонили-загудели колокола, и никто больше не мог спать. Лев Десятый проснулся и стал облачаться для церемонии. Дядя Леонид руководил этой процедурой:
— Сначала пурпурный жилет. Затем башмаки с пряжкой. Золототканый костюм. Накидка из горностая. Посмотрим перчатки. К счастью, дыр нет... Во время коронации вашего отца никто не догадался проверить перчатки. И когда он приветствовал восторженную толпу, из дырок в перчатках показались его когти.
Ровно в девять часов утра во внутреннем дворе королевского дворца выстроился парадный кортеж. В девять часов пятнадцать минут первая карета направилась к выходу и выехала на площадь. И в этот момент принц Леонид нахмурил брови:
— Где же аплодисменты зрителей? Я весьма удивлен. Ведь обычно королевский кортеж зрители встречают, как пишут в отчетах журналисты, бурными аплодисментами.
Удивление принца Леонида сменилось болезненным недоумением, когда кортеж выехал на безлюдную площадь, пустую, как тазик без воды.
— Что за дела? — воскликнул принц.— Где же кипящая энтузиазмом толпа? Где возбужденные туристы, которые стремятся не пропустить ни одной детали грандиозного зрелища? А дети? Где дети, гурьбой бегущие за оркестром?
Но даже детей не было на площади.
Кортеж пересек площадь и въехал на центральный проспект города. Повсюду вывешены флаги, разноцветные плакаты, флажки. Какая красочная панорама! Но на тротуарах, за ровными шеренгами полицейских — ни души. Никто не толпится в воротах, не выглядывает из окон...
— Черт побери! — не выдержал принц Леонид.— Почему никто не карабкается на уличные светильники, чтобы лучше видеть? А где же любопытные на крышах, где они?
Но на крышах прыгали только птички, занятые своими делами.
- Мои верные подданные объявили забастовку,— грустно заметил Лев Десятый.
— Лишь бы они не взялись делать революцию, — мрачно ответил принц Леонид.
— Не думаю,— возразил Лев Десятый,— во время революции обычно воздвигают баррикады.
— Кто знает, — вздохнул дядя принц,-- в наше время люди придумали столько способов делать революцию!
- А день-то сегодня какой погожий,— заметил без пяти минут государь.— Может быть, мой народ отправился на пикник?
-- Пикник в день коронации? Совершенно исключено. Увидеть короля в карете в сто раз интереснее. Хотя бы для того, чтобы исподтишка показать ему кукиш...
Королевский кортеж проехал по главным улицам и площадям города. Восхитительное зрелище! Но никто им не восхищался. Казалось, что жители покинули город, как во время летних отпусков.
Может быть, отложим коронацию? — предложил Лев Десятый, который уже вспотел под тяжелыми парадными одеждами. -- Я бы с удовольствием искупался сейчас.
— Ни в коем случае!— воскликнул дядя принц.- Коронация должна следовать по своей программе, даже если луна рухнет на землю.
И коронация продолжалась. Но никто не встречал аплодисментами свежеиспеченного короля, когда он вышел из собора с короной на голове и со скипетром в правой руке. Печальный кортеж вернулся во дворец, проехав вновь по пустынным площадям и улицам города. Принц Леонид, скрестив руки на груди, неподвижно сидел рядом с королем, даже не пытаясь вытереть слезы, капавшие на его усы. Лев Десятый искоса взглянул на него и, запустив руку под сиденье, вытащил оттуда транзисторный приемник, который тут же включил и поднес и
уху.
— Смотрите, смотрите. - донесся до него возбужденный голос известного диктора, - кортеж приближается к воротам королевского дворца. Восхитительное зрелище подходит к концу. Сейчас его Величество выйдет на центральный балкон, чтобы поприветствовать своих подданных...
— Ишь ты,— улыбнулся Лев Десятый.— вряд ли кто дождется, чтобы я вышел на балкон приветствовать фонарные столбы на пустой площади...
— Миллионы зрителей смогут присутствовать при этом изумительном зрелище, самом красочном из всех, что устраивались со времен Льва Первого, основателя славной династии...
— Миллионы зрителей? — удивился Лев Десятый.— Вот обманщик!
— Миллионы зрителей,—продолжал голос диктора. — со слезами на глазах и пылающими от восторга сердцами смотрели коронацию нашего обожаемого монарха на экранах своих телевизоров...
Король уронил приемник на колени.
— Провалиться мне на этом месте!— пробормотал он.— Теперь мне иге понятно. ВЕДЬ ВСЕ ОНИ СИДЯТ ПЕРЕД ТЕЛЕВИЗОРАМИ, вот они где! Чтобы лучше насладиться зрелищем, без всякой толкотни и хлопот. Хитрецы мои подданные! Впрочем, я тоже частенько предпочитаю смотреть футбол по телевизору, вместо того, чтобы мерзнуть на стадионе...
В действительности так псе и было. Люди настолько привязались к телевизору, что подлинная коронация показалась бы им фальшивой; только на экране телевизора можно видеть «настоящую» коронацию.
Поняв это, Лев Десятый заулыбался и стал кланяться направо и налево. А ничего не понявший принц Леонид с жалостью бормотал себе в усы:
— Бедняжка, он сошел с ума от огорчения. Кланяется столбам н тумбам на пустынной площади...
Джанни РОДАРИ (Италия) Перевел Ю. ЕРМАЧЕНКО.