Чайка: "Изложенные сведения носят заведомо лживый характер и не имеют под собой никакой почвы"
Песков: "Могу сказать, что эта информация была для нас доступна где-то летом, мы с ней уже ознакомились, это было где-то в июне... И, собственно, уже тогда информация не вызвала нашего интереса..."
Сопоставляю слова Чайки и Пескова и как-то теряюсь. То ли генпрокурор говорит правду - тогда, оказывается, царю в кремлёвские палаты попадает заведомо лживая инфа. И никого, включая его самого, это не волнует.
То ли генпрокурору у нас можно публично лгать - и это снова никого не волнует.
Как то-хотелось бы донесения до населения существующих правил игры. Чтоб, к примеру, Чайка заявил - всё так и есть, мне и моим детям такое делать можно, обязуюсь продолжать. Или Песков, к примеру, сказал бы - генпрокурор у нас правду ото лжи не отличает, но это то, что и требуется. Или ещё как-то совместили бы одно с другим, не знаю уж как.
PS И это, если даже не знать, что именно вымарано цензурой...
Comments
это как у Салтыкова-Щедрина: нужна газета, где правительство излагало бы свою НАСТОЯЩУЮ точку зрения.
PS погуглил, точную цитату не нашёл. Не поделитесь?
Оно и сейчас так: выдумывают, выдумывают верноподданные, какие у правительства хитрые планы - а оно ляп!:))
давненько я из питера уехал...
... Помнится, когда нам первый раз отворили двери за границу, то мне думалось: напрасно нас, русских, за границу стали пускать – наверное, мы заразимся. И точно, примеры заражения случались в то время нередко. Приедем мы, бывало, за границу, и точно голодные накинемся. Формы правления – прекраснейшие, климат – хоть в одной рубашки ходи, табльдоты и рестораны – и того лучше… Ах, и сквернословили же мы в это веселое время! Смешные анекдоты так и лились рекой из уст культурных сынов России. «La Russie... ха-ха!» «le peuple russe... ха-ха!» les boyards russes... ха-ха!» «Да вы знаете ли, что наш рубль полтинник стоит… ха-ха!» Словом сказать, сыны России не только не сдерживали себя, но шли друг другу наперебой, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не успел напаскудить прежде. И ежели репертуар «рассказов из русского быта» оказывался довольно скудным, то совсем не от недостатка желания сквернословить, а скорее от неумения пользоваться материалом и от недостатка изобретательности. Само собой разумеется. Что западные люди, выслушивая эти рассказы, выводили из них не особенно лестные для России заключения…
Но с тех пор прошло много лет, и многое, в течение этого времени, изменилось. Увлечение заграничными табльдотами остыло; анекдоты опостылели, хотя запас материалов для них ничуть не истощился. А главное, недобровольная замена рублей полтинниками оказалась далеко не столь смешною, как это сгоряча представлялось.